ПРОСТИТЬСЯ, ЧТОБЫ ЖИТЬ…
Этот текст не отпускает меня вторую неделю.
Ко мне идут люди, потерявшие самых близких.. На телесной группе со мной в паре женщина, тяжело переживающая смерть родственника..
Совпадение? Случайность?
Что-то я не очень верю в простые совпадения.. В этой жизни мало что бывает просто так. Небесная канцелярия хорошо выполняет свою работу.
Не так давно я похоронила своего мужа. Молодого совсем, он был моложе меня на несколько лет. Я первый раз в жизни так близко, лицом к лицу, глаза в глаза смотрела в лицо смерти.. Я первый раз в жизни сама хоронила настолько близкого человека, везла на заднем сиденье сына, а в багажнике урну с прахом его отца..
И вот что я понимаю сейчас — человеческое горе и ужас при столкновении со смертью запредельны. Мы в метафорическом смысле оказываемся одной ногой Там, а другой — тут. Как перед порталом в Тот Мир. И наше сознание просто не способно вместить этот поток боли и ужаса.. Человек оказывается один на один с Этим.
При том, что в нашей культуре практически отсутствуют ритуалы горевания. Я помню, прошло 2, может 3 недели после похорон. Я жила тогда пару месяцев у родителей, уложила сына, сидела у окна и беззвучно плакала. В семье моих родителей не принято выражать любые чувства — там я 24/7 должна быть «миссвсевпорядке». И мама спросила: «Ты чего расстроенная , что-то случилось?» Нет, блин, мама, ничего не случилось! Просто мужика своего похоронила, пацан без отца остался, а так вообще — ничего страшного. «Всевпорядке».
У меня тогда даже ответить что-либо сил не нашлось. Их просто не было. От слова совсем.
И это при том, что я рационально понимала, что со мной происходит и с горем работала — и сама, и с помощью коллег: терапия и группа.
И то, что делают окружающие — понятно, что из лучших побуждений и желания НЕ травмировать, — на самом деле только усугубляет переживания.
Стремление обесценить отношения с умершим и тем самым обесценить боль от потери. Когда мне сообщили, что Паша умер, я была с годовалым сыном в мед.центре на ЛФК. Я выронила телефон и просто пыталась осознать сказанное.. Инструктор спросила меня, что случилось. Я ответила, кивая на сына: «его отец умер».. Она тут же вцепилась в меня: «а вы жили вместе? Ну-ка, отвечай, жили или нет? Если не жили — так нечего и переживать. И вообще, иди отсюда на выход, нечего мне тут детей пугать!» Без комментариев. Я молча отодрала орущего ребенка от тренажёра и пошла к выходу. В коридоре пацан залез на руки и начал баловаться, а я ревела в три ручья, ничего не видя вокруг.. Слайдами проносились все хорошие моменты, и мне физически было очень больно. Мимо прошла та же инструктор ЛФК со словами: «ну чего ты опять ревешь-то тут стоишь? Нечего реветь! На салфетку и иди отсюда».
В обычной жизни я бы, наверное, что-то ответила, но тогда моей задачей было удержать на руках сына и понять, что мне сейчас вообще делать, а меня, фигурально выражаясь, допинывали в живот только за то, что мне больно от смерти близкого человека.. и мои слезы видеть неудобно.
Это так — горе, боль и слезы другого иногда непереносимы, потому что мы всю жизнь безжалостны сами к себе..
Или бывает так, что с умершим были непростые отношения — например, отец при жизни был жесток, или злоупотреблял спиртным, или просто были не очень отношения.. И тогда близкие, желая облегчить боль утраты, говорят человеку: «ну чего ты так убиваешься-то, наоборот, радоваться надо!» На самом деле, это очень жестоко.
Никакие, слышите, никакие сложные отношения с умершим не отменяют боль от потери у его близких!
И это существует параллельно — злость/гнев в отношении умершего, и огромная боль и горе от его/ее смерти. Особенно в отношении родителей и партнёров — там всегда много амбивалентных, часто полярных чувств и важно разрешить себе их все. Не получится полноценно прожить горе, пребывая в благостной печали. Самое страшное наступает после похорон. Через 3-4-8 месяцев. Друзья и родственники живут своей жизнью. А ты остаешься с этим один на один.. Мне иногда хочется вслух заорать: «я что, одна его помню?. Мне одной до сих пор больно?»
И даже когда изредка прилетает смс от его самых близких друзей: «Ну как ты?».., я читаю там продолжение: «Ну как ты там без него?». И честно, мне было бы легче, если бы меня спрашивали об этом прямо. Это возможность поделиться переживаниями и воспоминаниями, возможность почувствовать, что ты не одна в этом горе.
Не нужно бояться говорить об умершем с человеком, его потерявшим — и хорошо, если он(она) заплачет — это возможность быть в контакте со своими чувствами и получить вашу поддержку. Просто быть рядом и не пугаться переживаний..
Если человек не проявляет признаков проживания горя в течение 1-3-х недель после события, или вообще их не проявляет — мы имеем дело с отложенным и/или непрожитым горем. Это опасное состояние — тем, что бомбанет обязательно — срывами, агрессией, соматикой, депрессией.. Если человек рядом с вами потерял близкого и никак не проявляет свое горе — присмотретесь — возможно ему нужна помощь. Сам он вам об этом не скажет. Год. В среднем активная «работа» горя от смерти близкого занимает год. Это не означает, что человеку перестанет быть больно — невозможно перестать чувствовать боль от потери.
Но при этом будут найдены новые смыслы, перестроена социальная сторона жизни, и человек адаптируется к тому, что периодически ему нужно «побыть с Этим» и отпустить боль..
Близость смерти — очень серьезный экзамен. На жизнь. На то, что НА САМОМ ДЕЛЕ важно.
Эти запредельные переживания неизбежно меняют человека. Делят жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Уходит все наносное. Наряду с проживанием горя и ужаса смерти, как никогда раньше начинаешь ценить жизнь, радоваться дуновению ветра на коже, тому, что можешь плакать, что можешь изменить в этой жизни все, пока ты живой..
«Попрощаться с чем-то или кем-то — не значит забыть. Это значит принять необратимость случившегося и вынести из него лучшее. Чтобы жить дальше». М.Р. Травкова.
P.S.
..Если бы ты был живой, я бы хотела тебя обнять… «Но ты, ты сейчас далеко и тебе дарят звезды свою нежность…»